Вспоминаю Черновцы, лето, середина 70-х годов. В течение длительной прогулки Карл подробно рассказывал о своих трудностях в его браке (это была его вторая семья). Мне, свежеиспеченному психологу это было очень интересно. Удивительной была столь личная тема разговора: мы жили в разных городах, встречались редко, откуда такое доверие? Я думаю, что доверие у Карла вызывал, прежде всего, сам живой диалог. Но, кроме того, эта готовность обсуждать коллизии своей жизни говорит о его глубоком чувстве самоуважения. Хорошо известно, что боязнь пустить другого человека в свои переживания и затруднения вызываются ощущением, что «со мной не все окей». Похоже, у Карла было постоянное чувство «Я - окей».
Опять же, хорошо известно, что собственные чувства и качества человек проецирует на других. Обманщик склонен видеть другого таким же. Карл проецировал на людей свои позитивные качества, и воспринимал их (людей) с небольшой позитивной добавкой. Эта «ошибка» имела последствия: он жил в мире, населенном неплохими людьми!
Интересно понять, откуда у Карла это неизменное позитивное восприятие себя. Ведь часть его детства прошла в эвакуации, и можно предположить, что это могло бы сформировать в нем тревожные черты. Это не произошло. Почему? Я знаком с Карлом более 50 лет. Позволю себе предположить две причины.
Во-первых, генетически обусловленные низкие пороги проявления эмоции радости. Ничего не поделаешь, кто-то рождается со склонностью к печали, кто-то к беспокойству, кто-то к раздражительности, а, бывает, и повезет, у некоторых – склонность радостно воспринимать реальность. Интересно, что не стоит обольщаться: если все воспринимается радостно, то это порождает проблемы для самого человека и для окружающих (человек некритичен к себе, необязателен, участвует в сомнительных проектах…). У Карла эта радостная склонность оказалась в самую меру.
Во-вторых, до 10 с половиной лет Карл находился в благоприятных условиях (до эвакуации), а именно в этот период формируются такие базисные качества личности как доверие к окружающему миру, автономность и инициатива. С этим у него сложилось. Жизненные трудности эвакуации пришлись на более поздние этапы формирования личности, когда уже ее фундамент был заложен.
По своим философским взглядам Карл, безусловно, принадлежал к школе Перипатетиков (древнегреческие философы, которые прогуливались во время философских диалогов). Его роднит с этими философами, помимо прогулок, неизменное удовольствие, которое он получал от беседы, высокая концентрация внимания, которая сохранялась на протяжении всего сколь угодно длительного разговора. Предполагаю, что мальчиком, подростком Карл был заворожен магической цепочкой правильно поставленных вопросов, чередующихся с разумными ответами, которые в своем последнем звене дают неожиданный и интересный результат. Этот цикличный инструмент своей универсальностью похож на философский камень, и мог сильно понравиться активному и пытливому уму. Уже позже Карл успешно и постоянно применял это диалогичное мышление как в научном исследовании и в преподавании, так и для углубленного понимания обычных жизненных коллизий в разговорах с разными людьми.
Вспоминается Киев, 1992 год. Мне предстояло провести «показательное» занятие на кафедре психологии киевского педагогического университета по методике социально-психологического тренинга (тогда это было еще новинкой). Цель процедуры - проверка моей методической подготовленности. Карл в этот день оказался в Киеве, и из-за своей обычной тяги ко всему новому, захотел «посмотреть, что это такое». У присутствующих, – преподавателей кафедры, вызвало законное удивление появление немолодого небритого человека, с большой сеткой, в которой вперемежку с личными вещами находились несколько книг. Мне кое-как удалось придать смысл его присутствию: это профессор-физик из Тернополя, интересуется новыми методами обучения. Его присутствие меня подбадривало: уж один профессор точно будет за меня при любом развитии событий. Когда преподаватели кафедры после проведенного занятия стали высказывать свои замечания неожиданно слово взял Карл. Он был краток: «Я в этом деле не специалист. Такое я вижу в первый раз. По-моему, замечательно». Ради справедливости, хочу напомнить, что оценки у Карла по отношению к людям, к которым он благоволил (таких было много), были ограничены: «очень хорошо» или «замечательно».
Какой след в памяти людей оставил Карл? Вспоминаю из Набокова: «...и в таких случаях, вместо того, чтобы теряться в догадках, повторяю за веселым королем из моей любимой сказки:
- Какая стрела летит вечно?
- Стрела, попавшая в цель».
Вячеслав Шинкаренко