
Борис Штивельман
из письма брату
…Ты ведь не удивлен, что я выбрал это жанр – письмо – чтобы рассказать о нас, о тебе? Ты ведь и был человеком письма; кажется, вся твоя жизнь - одно длинное письмо своим близким о том, что с тобой происходит, что тебе интересно, о чем ты думаешь. В прежние времена весь наш дом был заставлен картонными коробками с письмами – к тебе, от тебя… Целая энциклопедия могла бы получиться, если бы систематизировать и издать. Хроники, философия, наука, литература, поэзия… Не могу забыть ужас гебиста, когда он, обыскивая нашу черновицкую квартиру, попытался снять с кафельной печки картонные коробки. Он, было, просил меня сделать это, но я был молод и задирист: «Вам нужно, Вы и снимайте». И он снимал! И тучи десятилетней пыли засыпали его черный костюмчик и белую рубашонку. «Письма? Зачем вам это?!»
У меня для тебя важная новость: с тех пор, как мы расстались, мы не расстаемся! У меня болят икры – как у тебя, я нередко погружаюсь в опасно длинный сон – как ты; недавно я лег в АССУТУ для небольшой операции, но возникли осложнения, меня положили в реанимацию и я неделю или больше чувствовал себя не двужильным Борей, а умирающим Карлом; наконец, я держу на/в себе твой семинар – и явно воспринимаюсь там как твое продолжение, ухудшенная копия, так сказать.
Семинар, к слову сказать, работает как часы! Это конечно в значительной степени заслуга Тани Л и Лены Л, но и я не забываю его ни на минуту. В конечном счете, получилось именно так, как тебе хотелось: семинаром управляет - и семинар наполняет - совет! Нас семеро; отказались Гриша К и Арон Г, наиболее активны мы с Таней и Леной, но и доктор Борис Ш и журналист Павел Ю (он написал отличную статью о семинаре для Вестей «Имени Карла Штивельмана» и готовится написать статью об обновленной школе, которая тоже захотела называться твоим именем), и милый Саша Г и Фрида Л... И качество семинара не ухудшилось!
Некоторые темы заинтересовали бы тебя безумно, мой дорогой. Вот например наше совместное сообщение со Славой Ш: «Еврейский законоучитель Хафец-Хаим и психофизиологические аспекты злословия». Или, скажем, Зеев Ханин: «Дилеммы автономии: в чем похожи и различны проблемы каталонцев, курдов и палестинцев». Или, например, Юра Финкельштейн: «Литературная классика с точки зрения классической экономики». Или Лиза Левин: «По следам Нобелевского Конгресса: впечатления участника». Или экскурсоводы Чернявские Роман и Инна: «Английский снобизм и восточная роскошь - гранд-отели Палестины». Или д-р Шенкман Борис «Биологическая толерантность и ее клиническое значение». Или: «Встреча с депутатом Кнессета от оппозиции Светловой Ксенией»…
Скажи! С трудом прерываю список, чтобы отметить, что в жизни семинара произошло еще одно знаковое событие: Йона М добился для нас бюджета! С 1 января 2018 мы получаем от мэрии поддержку - 500 шекелей в месяц! Скажи! Благодаря этим деньгам мы имеем возможность изредка приглашать платных лекторов или оплачивать дорогу, что мы с тобой обычно делали за свой счет…
Рассказ о сегодняшнем дне семинара возвращает меня к его первым дням – 93-94 годы, когда ты, обреченно готовящийся к репатриации, точнее сказать, к воссоединению семьи – ведь мы все уже были здесь, спрашивал и спрашивал меня – как выжить без моих студентов, аспирантов, сотрудников? Без моих семинаров? Ты ведь всю жизнь «семинарил» - помнится, даже посвятил этому целую лекцию на одном из юбилеев этого семинара, который сейчас называется твоим именем; даже отношения с друзьями, со мной носили характер разностороннего и иногда многолетнего обсуждения. Как жить без этого? Не попробовать ли созвать такой семинар, например в одном из классов твоей кфар-сабской школы?
Я, по глупой студенческой привычке, поднял тебя на смех, да ты и сам смеялся – но семинар состоялся! По-моему, первым был харьковчанин и знаменитый диссидент проф. Марк Асбель из Тель-Авивского университета. Наверное, тебя свела с ним Лина Г. Помнится, я поехал за ним в Университет на своем Субарике – и к своему изумлению легко нашел его. По университетской аллее шел некто в шортах, с седыми кудрями и лицом гениального еврейского мальчика, краснолицый – загар? гипертония? – и я, не задумываясь, спросил по-русски: «Вы Марк?». На нашу крошечную аудиторию он произвел неизгладимое впечатление – профессоров среди них было немало, но чтобы так просто - из Тель-Авивского университета… Запомнился вопрос строгой публики: «почему в Израиле так мало внимания уделяют фундаментальным исследованиям?» Запомнился и ответ: «Знаете в России нам все твердили, что мы сверхдержава, а на заграничных конференциях оказывалось, что мы в дерьме; здесь мы нередко слышим, что мы в дерьме, а на заграничных конференциях мы нередко оказываемся сверхдержавой…»
Я быстро понял, что зря смеялся над идеей семинара и не раз публично и смешливо извинялся. Но даже ты не мог себе представить такого успеха! Поначалу это случалось от случая к случаю, когда находился лектор; у меня в руках написанный неизвестно кому и когда твоей рукой документ, где сказано ясно: периодичность раз в два месяца; потом он стал случаться ежемесячно; потом каждую неделю и совсем нередко получалось дважды в неделю! У твоего семинара образовался устойчивый круг друзей – наверно человек 100 -200, не меньше. Семинару и тебе писали стихи, признавались в любви. Очередь на выступление нередко затягивалась на месяцы!..
Не хочется затягивать – надеюсь, у этого письма будет продолжение. Несколько слов о наших близких. По идее Тани Л мы собираем памятную книжку о тебе. Марьяна, которая бывает сейчас на семинаре гораздо чаще чем раньше (хотя сон ее, увы, совсем не наладился) собирает эти материалы, Карлушенька. Мой и Виткин компьютеры хранят их дубли. Юлик П взялся сканировать твой архив и сейчас у меня на экране море интереснейших твоих текстов и фотографий, до которых у меня конечно же никогда не дошли бы руки. Витка безумствует круче прежнего – культурные мероприятия, все более высокого уровня идут потоком, а в частичных семьях ее детей дела как-будто совсем неплохи. Она частенько звонит мне – конечно не так, как тебе, но с той же идеей. Настроена хорошо! В семьях моих детей неплохо. Недавно мы побывали на выступлении Ширли – она поет еще краше; при этом она еще и превосходно учится в колледже! Илюшка заканчивает первую степень, занимается напропалую, одновременно возглавляя студенческий комитет своего факультета! Твой дружок Кирилл стал крепким взрослым мальчиком, чудесно учится в школе, пробует свои силы в Университете, превосходно рисует – недавно нарисовал портрет кота Фомы! Моя Дина активная, бодрая – ты бы порадовался. С Белкой и Диночкой частенько о тебе говорим. Здорово тебя не хватает…
Борис Штивельман